Я не очень хороший оратор. Я часто говорю «э-э». Иногда мне приходится делать паузу, когда я теряю мысль. Хотелось бы мне уметь лучше выступать. Но не настолько, насколько мне хочется научиться лучше писать. Чего мне на самом деле хочется — это побольше хороших идей. А это гораздо больше помогает хорошо писать, чем хорошо говорить.

Хорошие идеи — главная составляющая хорошего текста. Если вы знаете, о чем говорите, то вы можете выразить это в самых простых словах, и читатели воспримут это как хороший стиль. С разговорным жанром все наоборот: хорошие идеи — тревожно малая составляющая успешных выступлений.

Впервые я это заметил на одной конференции несколько лет назад. На ней выступал еще один человек — выступал гораздо лучше меня. На его выступлении мы все катались от смеха. По сравнению с ним я казался неловким, запинающимся. После этого я, как обычно, вывесил свою речь в интернет. По ходу дела я попытался представить себе, как выглядела бы расшифровка выступления того другого человека. И только тогда я понял, что сказал он не так уж много.

Может быть, это стало бы очевидно для того, кто знает больше об ораторстве. Но для меня то, насколько мало идеи значат в искусстве выступления, стало откровением.

Несколько лет спустя я услышал выступление человека, не просто говорящего лучше меня — он был знаменитым оратором. О, как он был хорош. И я решил внимательно прислушаться к тому, что именно он говорит, чтобы понять, как он это делает. Примерно десять предложений спустя мне в голову пришла мысль: «Я не хочу быть хорошим оратором».

Актеры так и делают. Но здесь все равно придется идти на компромисс между гладкостью речи и наличием идей. Все то время, что вы репетируете речь, вы могли бы потратить на то, чтобы улучшить ее. Актеры не сталкиваются с таким искушением, за теми редкими исключениями, когда они сами пишут сценарий. Но любой оратор сталкивается.

Прежде чем я выхожу на сцену, я обычно сижу где-то в углу с распечатанным текстом, пытаясь мысленно его отрепетировать. Но я всегда в итоге трачу большую часть времени на переписывание текста. Всякий раз я выступаю по тексту, в котором много всего вычеркнуто или переписано. В силу этого, конечно, я еще чаще говорю «э-э», потому что у меня просто нет времени, чтобы отрепетировать новые фрагменты текста.

Все зависит от аудитории: вы можете столкнуться с еще более неприятным компромиссом. Аудитории нравится, когда ей льстят. Ей нравятся шутки. Ей нравится, когда ее сбивает с ног стремительный поток слов.

Это касается и написания текстов, конечно, но с выступлениями кривая идет вниз более круто. Любой отдельно взятый человек будет глупее в роли слушателя, чем в роли читателя. Подобно импровизирующему оратору, который может тратить на обдумывание предложения не больше, чем понадобится на его произнесение, слушатель может потратить на обдумывание предложения не дольше, чем слышит его.

Но выступления нужны не только для этого. Когда я иду на выступление, обычно меня интересует оратор. Большинство из нас не могут вступить в настоящую беседу с кем-нибудь вроде президента страны, и выслушать выступление — самое близкое к такому разговору, что нам достается.

Выступления также успешно мотивируют меня что-то сделать. Наверное, это не совпадение, что многие известные ораторы удачно выступают с мотивирующими речами. Может быть, в этом и есть смысл публичных выступлений. Возможно, для этого они и были придуманы. Эмоциональные реакции, которые вы можете вызвать своей речью — мощная сила. Хотелось бы сказать, что эта сила чаще используется в благих целях, но в этом я не уверен.